Дитя греха - Страница 13

Его огромные глаза светились счастьем и гордостью.

А устремленный на Райанну взгляд Алексиса был полон ненависти.

Казалось, этому утру не будет конца. Урок плаванья сменился уроком игры в водное поло, вызвавшим у Ники полнейший восторг, затем последовали прыжки в воду. Райанна пристально следила за сыном ввалившимися глазами.

Наконец из дома вышла Кэрен и объявила Ники, что ему пора обедать.

Мальчик нехотя выбрался из бассейна и закутался в полотенце. Алексис оттолкнулся от бортика и поплыл, рассекая прозрачную воду сильными ритмичными движениями.

Ники взбежал по лестнице и кинулся к Райанне.

— Ты видела, мамочка? Видела?

Он вскарабкался ей на колени. С его мокрых волос капала вода, но Райанна не обратила на это внимания. Она крепко прижала малыша к груди.

О, Ники, мой единственный, я так тебя люблю…

— Пойдем, пора обедать, — Кэрен протянула мальчику руку. — Тебе еще надо переодеться.

…Внизу, в бассейне, Алексис Петракис продолжал плавать круг за кругом. Солнечный свет заливал его мускулистое тело.

Райанна закрыла глаза.

Алексис влез на бортик бассейна. Ему было необходимо выплеснуть злость, освободиться от избытка желчи, чтобы умерить свою ненависть к этой женщине.

Схватив с шезлонга пляжное полотенце, Алексис энергично растерся им, а затем направился к лестнице, умышленно стараясь не смотреть на Райанну.

Но когда он проходил мимо, она прошипела, словно ядовитая змея:

— Ты не получишь Ники. Не получишь.

Алексис остановился как вкопанный. Медленно повернувшись, он холодно взглянул на женщину.

— Позволь мне кое-что объяснить… — произнес Алексис. — Можешь выбросить из головы все безрассудные идеи. Думаешь, что обращение в суд закончится в твою пользу? Да ни один суд в мире не вернет ребенка такой женщине!

Лицо Райанны исказила ненависть.

— Ни один суд не отдаст тебе мальчика, если я расскажу, как он был зачат!

— Бог мой, ты еще имеешь наглость говорить об этом? — презрительно бросил Алексис.

Ярость и жгучий стыд пронзили Райанну при мысли о том, как легко она оказалась в объятиях этого чудовища. Ее щеки вспыхнули.

— Я жалею только об одном: о том, что я была невероятно, преступно глупа и легла в ту ночь с тобой в постель!

— Да, действительно. Настолько глупа, что и меня посчитала идиотом.

— Я не…

— Ты глупа, если думаешь, что я оставлю своего сына на попечении какой-то наркоманки.

— Что ты сказал?

— Что слышала. Ты — наркоманка! — злобно сказал Алексис. — Даже не пытайся отрицать. Представительница социальной службы, которая сообщила мне о существовании сына, рассказала и о твоей пагубной привычке. Она узнала об этом в то утро, когда пришла в твою квартиру и нашла тебя в совершенно невменяемом состоянии. На ночном столике было рассыпано наркотическое зелье, а мой сын, предоставленный самому себе, мог открыть дверь кому попало. А потом ты потащила четырехлетнего ребенка на улицу, все еще находясь под воздействием наркотика, и он едва не погиб! — глаза мужчины сузились. — Я мог бы удушить тебя за это собственными руками…

— Это был вовсе не наркотик, а порошок от гриппа! — перебила Райанна.

— А еще ты угрожала ножом соцработнику.

— Я чистила морковь! Она все налетала и налетала на меня, заставляя признаться в том, кто отец Ники…

— Ты все запланировала, не так ли? — перебил Алексис срывающимся от злости голосом. — Выжидала время, чтобы получить с меня побольше денег. Тебе было абсолютно наплевать, на какую жизнь ты обрекала моего сына!

Райанна изменилась в лице.

— Ты просто ненормальный. Я бы до конца своих дней не допустила, чтобы ты приблизился к Ники.

— Так ты поэтому прикрепила листочек с моей фамилией и контактными телефонами к его метрике? — ядовито усмехнулся Алексис.

— Я сделала это на случай, если… что-то случится со мной… Я указала твои данные, потому что знала, что у тебя, по крайней мере, есть деньги и государство сможет заставить тебя платить за воспитание Ники… обеспечить его будущее…

— Ну что ж, теперь у моего сына есть будущее, и в нем нет места безответственной наркоманке.

Райанна поднялась с кресла, не обращая внимания на пронзившую ее невыносимую боль.

— Не смей!

Мужчина сурово сдвинул брови.

— Вот что я тебе скажу: ты больше не прикоснешься к наркотикам до конца своих дней. Моему сыну не нужна мать-наркоманка!

— Я не употребляю наркотики! — закричала Райанна. — И никогда не употребляла!

Он холодно посмотрел на нее.

— Возьми себя в руки. Я не потерплю истерик, потому что прекрасно знаю тебе цену. Нечего нести чепуху о добродетелях, которыми ты не обладаешь. А теперь сядь, пока снова не свалилась, и не пытайся вызвать у меня сочувствие. Твое физическое состояние целиком на твоей совести. Если бы не Ники, ты могла бы убить себя хоть сейчас — я бы пальцем о палец не ударил. Но четырехлетний ребенок нуждается в матери — даже в такой, как ты. Ради него я буду терпеть твое присутствие, но на моих условиях. С этого момента и говорить, и действовать ты будешь только в интересах моего сына! Я и мои люди проследим за каждым твоим шагом.

— Иди к черту! Ни один суд на земле не позволит тебе этого! — у Райанны вырвался истерический смех.

Алексис пожал плечами.

— А каким образом ты обратишься в суд, интересно узнать? Это мой остров, и прислуга работает на меня…

— Почему? — прошептала Райанна. — Почему ты это делаешь? Зачем тебе Ники?

— Боже праведный, — тихо сказал Алексис. — Вот теперь ты наконец-то показала себя такой, какая ты есть — женщиной, не способной понять, что значит — иметь ребенка. Видеть тебя не хочу. Не желаю дышать с тобой одним воздухом.